В уходящем году Россия столкнулась с беспрецедентными ограничениями доступа к рынкам. Такого давления наша страна не испытывала со времен противостояния с гитлеровской Европой. Привычные транспортные коридоры для экспортеров и импортеров были заблокированы или полностью закрыты. Даже доступ к рынкам стран, которые не присоединились к антироссийским санкциям, оказался очень затруднен. Потеряв экспортные возможности в Европе, испытывая огромные проблемы с фрахтом морских судов, Россия начала искать новые пути для своих товаров – через порты Азово-Черноморского бассейна (АЧБ) и Восточный полигон. Поэтому, несмотря ни на что, потери от экспорта в Европу практически удалось компенсировать трансграничными перевозками в Китай, Индию, Турцию, ОАЭ, Иран, Бразилию... Этому в значительной степени способствовали партнеры по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), в который входят, помимо РФ, Беларусь, Армения, Казахстан и Кыргызстан.

Радоваться рано По информации, которую предоставил начальник департамента зарубежных проектов и международного сотрудничества ОАО "РЖД" Антон Козлов, экспорт в страны ЕС в 2022 году снизился практически в 2 раза.

"Но благодаря оперативному повороту транспортных маршрутов на восток и юг России удалось избежать худшего сценария, – уверен специалист. – Суммарный экспорт России в итоге снизился на 10% и уже в будущем году по мере увеличения пропускной способности Восточного полигона и портов АЧБ он может превзойти показатели 2021-го. Контейнерные перевозки, хоть и потеряли значительную часть рынка на балтийском направлении, суммарно упали всего на 2%, а к концу года могут даже догнать прошлогодние показатели. Суммарный грузооборот по итогам года окажется незначительно ниже прошлогоднего. При этом увеличивается грузооборот с Китаем, со странами ЕАЭС он вырос практически вдвое, а лидерами по темпам роста торговли с Россией стала Индия – плюс 96%".

Эту достаточно оптимистичную картину подтверждает своими цифрами министр по энергетике и инфраструктуре Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Арзыбек Кожошев. По словам министра, в 2021 году грузооборот в странах ЕАЭС вырос на 2,9% и составил 3,6 трлн т-км. А по итогам только I полугодия 2022-го он уже превысил 3,2 трлн т-км. И темпы продолжают нарастать. Рост в 2 раза или более налицо.

Причину А. Кожошев объясняет просто: "Из-за западных санкций против России в 3-4 раза подскочили ставки морского фрахта. Поэтому существенно увеличился грузопоток на железнодорожном транспорте стран ЕАЭС. Благодаря запуску ускоренных маршрутов он на восточном направлении вырос на 60%, на белорусском – на 50%. А грузооборот на плече Азия – Европа в ЕАЭС поднялся почти в 8 раз!"

Но за приятными статистическими показателями кроются и большие проблемы для операторов. "Согласно дорожной карте развития инфраструктуры и логистики, утвержденной в 2016 году, к 2025-му экономический эффект от транспорта ЕАЭС должен был превысить $1 трлн. Но ради спасения логистики в условиях санкций перевозчикам и грузоотправителям пришлось жертвовать высоким экономическим эффектом, – отметил министр. – Многие работают на пределе рентабельности". Впрочем, есть надежда, что по мере оптимизации новых маршрутов доходы от работы транспорта станут расти. Что же мешает добиться этого уже сейчас?

Кто в лес, кто по дрова Главная проблема в том, что страны ЕАЭС (в первую очередь и сама Россия) без особого рвения относились к развитию союза в целом и его транспорта в частности. Это были годы упущенных возможностей, которые не так уж легко наверстать. Вот какой пример приводит министр по интеграции и макроэкономике ЕЭК, советник президента России по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев: "Перечень приоритетных транспортных и инвестиционных проектов разрабатывался с момента создания ЕАЭС (1 января 2015 г. – Прим. ред.). А утвержден он был только в августе текущего года.

С самого начала было ясно, что одним из приоритетов является маршрут Север – Юг. И только сейчас мы начинаем приступать к расшивке узких мест.

По этому транспортному коридору в 80-е годы прошлого века проходило более 20 млрд т грузов ежегодно. А в 2021-м – в 10 раз меньше. Вот так мы все эти годы развивались".

Одной из проблем, мешающих наполнять этот транспортный коридор необходимой инфраструктурой, была неопределенность с финансированием.

Средства выделялись несинхронно, и получалось, что одна страна ЕАЭС свой участок пути уже построила, а другая еще даже не приступила. "Поэтому принципиально важно выработать современные формы сов местных инвестиционных проектов, – уверен министр. – Требуется единая система управления и финансирования. Она может иметь форму консорциума с общим счетом, куда заинтересованные стороны перечисляют средства. Надеюсь, государства ЕАЭС пойдут в этом вопросе навстречу ЕЭК. Важно понимать, что транспортная инфраструктура может окупаться не только в процессе эксплуатации уже готового маршрута. Можно брать у государств территорию под создание транспортного маршрута в концессию. Этот опыт насчитывает уже сотни лет. Строительство магистрали идет за счет реализации по коммерческой стоимости земельных участков вокруг нее. На этих участках выстраиваются логистические центры, склады, магазины, производства и зоны опережающего развития. Ценность территорий, прилегающих к транспортной артерии, значительно выше, чем у обычной земли".

У совместного владения деньгами международного консорциума есть одно правовое препятствие, которое, впрочем, несложно устранить. Как объяснил руководитель дирекции цифровых инициатив Евразийского банка развития (ЕАБР) Севак Сарахунян, единое евразийское экономическое пространство не имеет единого экономического, делового и цифрового законодательства. "Простой пример. Для ускорения реализации любого проекта на его разных стадиях принципиально важен такой инструмент, как электронная цифровая подпись, – объясняет С. Сарахунян. – А страны ЕАЭС не признают цифровые подписи друг друга, как и электронные транспортные накладные. А это значит, что для решения любой мелочи, которая может возникать ежедневно, приходится собирать международный саммит. В результате мы сталкиваемся с удивительной ситуацией: у ЕАБР есть серьезные деньги, которые можно вложить в консорциум, а участники проекта не могут их получить из-за непризнания электронной документации друг друга. Проблему эту решить очень легко на уровне элементарных межправительственных соглашений".

Цифровая песочница С мнением представителя Евразийского банка развития согласен директор департамента международного сотрудничества Министерства транспорта РФ Алексей Сапетко. "Евразийский экономический союз – это идеальная площадка для того, чтобы опробовать новые международные цифровые технологии в области транспорта, логистики, инвестиций, – говорит представитель Минтранса. – Мы все союзники, и если какая-то технология даст сбой, то вместе можем ее уточнить и исправить без конфликтов. Это такая цифровая песочница, где можно пробовать, не боясь ошибиться. Есть скептики, которые говорят, что внедрять цифровые технологии в международных коммерческих сделках и проектах – это бежать впереди паровоза. Не согласен. Мы не будем бежать впереди паровоза. Мы сами станем паровозом, если займемся этим. Отработав такие технологии внутри нашего союза, мы сможем в дальнейшем предложить их и другим странам. Ведь интересующие нас транспортные коридоры не заканчиваются ЕАЭС, они продолжаются на большое евразийское пространство, не входящее в состав союза".

По словам А. Сапетко, совместно созданные транспортные коридоры должны получать развитие в Китае, Монголии, Индии. Через АЧБ – в Турции, Иране.

2022 год стал катализатором развития транспорта и связанных с ним новых технологий в Евразии. Все, что откладывалось на дальнюю перспективу, стало на удивление близким и реальным.

Кстати, опыт единых электронных накладных в рамках нескольких стран уже существует. Его опробовала Объединенная транспортнологистическая компания – Евразийский железнодорожный альянс (ОТЛК ЕРА).

Компании-учредители этого оператора контейнерных перевозок – это представители трех стран: ОАО "Российские железные дороги", ГО "Белорусская железная дорога" и АО "Национальная компания "Казахстан темир жолы". При этом документация у них единого образца.

"Благодаря в том числе унификации процедур мы за два последних года смогли упростить и ускорить технологический процесс, что позволило увеличить объемы перевозок в 2 раза с 2019 года, – рассказывает генеральный директор и председатель правления АО "ОТЛК ЕРА" Алексей Гром. – Хотя нам все говорили: это сложно, не получится, запутаетесь. Не запутались. Оцифровали и улучшили бизнес. Мы были первыми. И теперь мы готовы предложить: давайте будем тиражировать нашу технологию сквозной электронной накладной Казахстан – Россия – Белоруссия на весь ЕАЭС, а затем на Китай и др.".

Лоскутное одеяло О том, что после перенаправления товарного потока с запада на восток Восточный полигон работает на пределе возможностей, сказано в этом году уже очень много. Постепенно будут расширяться подъездные пути, появляться новые пункты пропуска и портовые терминалы для сообщения с Китаем. Уже в обозримой перспективе, по данным Минтранса, начнется строительство трех новых пограничных переходов и одного порта на этом направлении. Их географическое положение уже определено, хотя названия они пока не получили. Провозная способность Восточного полигона увеличится к 2024 году до 180 млн т (сейчас – 144 млн т). Объем контейнерных транзитных перевозок к тому времени вырастет в 4 раза, срок доставки с Дальнего Востока до Санкт-Петербурга по железной дороге сократится до 7 суток. А часть потока пойдет на юг. Как рассказал "РЖД-Партнеру" директор департамента транспорта и инфраструктуры ЕЭК Даурен Сабитов, уже сегодня ускоренными темпами задействуются российские и казахстанские порты на Каспии. Для этих целей требуется увеличить пропускную способность внутренних водных путей, железнодорожных линий. Необходимо модернизировать около 12 тыс. км железнодорожных путей (в том числе электрифицировать более 1 тыс. км и более 100 км достроить), усовершенствовать 15 тыс. км автомобильных дорог (в том числе построить с нуля более 3 тыс. км), организовать несколько паромных переправ. "По экспертным оценкам, эти работы, связанные с Каспием, позволят увеличить транспортный потенциал союза на 8-10%", – сказал Д. Сабитов.

Однако, по мнению заместителя руководителя Федеральной таможенной службы (ФТС России) Владимира Ивина, простое расширение инфраструктуры не решит задачу резкого повышения пропускной способности грузов.

"Многим трудно поверить, но это факт: большинство пропускных пунктов работают на 50% своей мощности или даже менее. Это связано с тем, что разные транзиты на одном пространстве Евразии осуществляются по разным правилам, – объясняет В. Ивин. – Маршруты Россия – Монголия, Россия – Монголия – Китай, Казахстан – Россия – Беларусь, Иран – Россия – Азербайджан, Казахстан – Туркменистан – Россия… Это как перемещение по разным галактикам. Единых правил не существует. Пространство общее, маршрут ясен, но возникает лоскутное одеяло из двух, трех, четырех, пяти двусторонних соглашений между различными правительствами и таможенными службами. Из-за этого и возникают постоянные задержки с формированием эшелонов и заминки на таможне. Из-за этого не растет пропускная способность. На площадке ЕАЭС мы пытаемся разработать универсальные правила для заинтересованных стран. Нужно добиться, чтобы в документации была указана станция отправления и конечная станция назначения. И только эти две таможни занимались бы накладными и контролем груза. Такой бесшовный железнодорожный транзит технически обеспечит удвоение провозных мощностей".

"Избыточные требования, которые приводят к убыткам операторов на пространстве ЕАЭС, мы надеемся окончательно снять уже в будущем году, – обещает министр по экономике и финансовой политике ЕЭК Бакытжан Сагинтаев. – Сейчас мы совместно с бизнесом оцениваем регулирующее воздействие, собираем предложения, чтобы внести изменения в базовые транспортные документы союза. Замечу, что более 70% всех собранных предложений исходят от бизнеса. Они будут учтены".

А вот согласятся ли другие государства большой Евразии взять пример с ЕАЭС – это от нас, к сожалению, не зависит. Максимум, что может сделать Россия и союзники, – это быть убедительными в своих аргументах с другими партнерами.

Взгляд в будущее По мнению заместителя директора Института исследований и экспертизы ВЭБ Юлии Зворыкиной, вся континентальная, да и мировая логистика стоит на пороге глобальных изменений. "Мы находимся в эпицентре смены всего технологического уклада, – уверена профессор. – Неизбежны такие процессы, как переход на новые виды топлива, беспилотные системы доставки. И нужно, чтобы все транспортные коридоры, которые находятся на пространстве ЕАЭС, были к этому готовы.

Создавая пропускные пункты, нужно заранее предусматривать пространство для заправки локомотивов не только синтетическим метаном, но и зеленым водородом (водород, получаемый методом электролиза. – Прим. ред.).

Произошло резкое снижение цены на него и одновременно инвестиции в разработку двигателей на этом топливе в одной только Европе достигли $0,5 трлн, а во всем мире превысили $1 трлн. Но речь не только о заправке, а о том, что объемы транспортировки нефти и нефтепродуктов по железной дороге будут неизбежно сокращаться". Будет сокращаться и потребность в угле как топливе. Не так далек тот день, когда его станут использовать только для производства стали.

Соответственно неизбежными становятся снижение доли насыпных и наливных грузов и уклон в контейнерные перевозки. Пространство общее, маршрут ясен, но возникает лоскутное одеяло из двух, трех, четырех, пяти двусторонних соглашений между различными правительствами и таможенными службами. Из-за этого и возникают постоянные задержки с формированием эшелонов и заминки на таможне. Из-за этого не растет пропускная способность

Согласно дорожной карте развития инфраструктуры и логистики, утвержденной в 2016 г., к 2025 г. экономический эффект от транспорта ЕАЭС должен был превысить $1 трлн. Но ради спасения логистики в условиях санкций перевозчикам и грузоотправителям пришлось жертвовать высоким экономическим эффектом