Тема "Шелкового пути" чрезвычайно популярна сейчас. Интерес к этой китайской инициативе огромен, что, в общем-то предопределено масштабностью самой инициативы и объемами финансовых ресурсов, которые Китай готов направить на ее реализацию. "Шелковый путь" многими ошибочно воспринимается как некий, чисто транспортно-транзитный проект, призванный соединить Китай и Европу по суше, как некая альтернатива используемому сегодня морскому пути завоза товаров из Китая в Европу. При этом, почему-то упускается из виду, что это прежде всего "пояс экономического развития", нежели "путь". Во-первых, Инициатива имеет не только сухопутную составляющую (собственно "Экономический пояс Шелкового пути"), но и морскую составляющую – "Экономический пояс морского Шелкового пути XXI века" (суммарно эту инициативу называют – "Один пояс, один путь"). Во-вторых, основной составляющей этого проекта является создание единого евразийского экономического пространства, в котором Китай играет системообразующую роль (соответственно это пространство является рынком для китайских товаров).

Развитие транспортно-логистической инфраструктуры, в рамках этой Инициативы, надо оценивать не столько с "транзитной" точки зрения "пути в Европу", сколько с точки зрения развития логистики (как внутренней, так и внешней) этого нового формирующегося единого китаецентричного экономического пространства.

Создание единого экономического пространства логично начинается с развития транспортно-логистической инфраструктуры. Китай начал реализацию масштабных проектов по строительству железных и автомобильных дорог в Центральной и Юго-Восточной Азии (связывающих Китай с Ираном, Пакистаном, Бирмой, Сингапуром), созданию за счет китайских инвестиций портовых мощностей и установление контроля за действующими портовыми мощностями в Пакистане, Бангладеш, Бирме, Таиланде, Камбодже, Австралии, Папуа-Новой Гвинее, Шри Ланке, Джибути, Алжире, Греции, Кении, Мальдивских островах и т.д.

Можно предположить, что развития транспортной системы единого китаецентричного экономического пространства Евразии как части выстраиваемой более глобальной "китайской" мировой транспортной системы как альтернативы "англо-саксонской".