Восточный полигон – испытательная площадка новых технологий управления перевозочным процессом для всей сети РЖД. Восточно-Сибирская железная дорога одной из первых перешла на новый принцип работы. Как работает магистраль, какие проблемы удалось решить благодаря полигонным технологиям и как дорога будет развиваться дальше, "Гудку" рассказал начальник Восточно-Сибирской железной дороги Василий Фролов.

Как Восточно-Сибирская дорога меняет технологию работы всей компании. – Василий Федорович, как вы оцениваете опыт работы Центра управления движением на Восточном полигоне? Можно ли его технологию тиражировать в других регионах, на других дорогах?

– Год назад мы отмечали 20-летие работы первого на сети единого диспетчерского центра, созданного в Иркутске, который сконцентрировал управление перевозками всей Восточно-Сибирской железной дороги. Идея создания такого центра возникла не вдруг. Применение автоматизированных систем управления позволило ввести электронный график исполненного движения – основу не только для формирования отчетности, но и экономики железнодорожного транспорта в целом. Дорога получила колоссальный экономический эффект по всем показателям эксплуатационной работы. Коллегия Министерства путей сообщения одобрила этот опыт и рекомендовала его всей сети железных дорог. Центр управления перевозками на Восточном полигоне (ЦУП ВП) – это уже продолжение истории. Существовавший с 2012 года Центр управления тяговыми ресурсами показал свою эффективность в управлении локомотивным парком по полигонному принципу. Накопленный опыт позволил принять решение по созданию единого технологического процесса перевозок в целом. Так компания пришла к созданию Центра управления перевозками на Восточном полигоне.

Что нам это дало? Полигонный принцип исключает такое понятие, как "междорожный стык". Раньше вся технология перевозочного процесса формировалась внутри дороги. И у каждой, естественно, были свои потребности по перевозкам, подходы к выполнению ключевых показателей эффективности. С появлением общей полигонной задачи от этих проблем удалось уйти. Поэтому мы сейчас имеем тяговые плечи обслуживания локомотивов до 2,5 тыс. км. Это позволило унифицировать гарантийные плечи вагонного парка. Они увеличены сейчас до 1200–1300 км. Повысилась эффективность всего перевозочного процесса. Эффект виден, необходима шлифовка регламентов взаимодействия, что естественно и неизбежно на этапе становления новой структуры. Сейчас и Северо-Западный, и Приволжский полигоны как раз формируют технологию работы в новой формации. Опыт Восточного полигона поможет им быстрее развернуть работу и, возможно, избежать каких-то ошибок.

– Если посмотреть на полигон глазами грузоотправителя, повышается скорость доставки?

– Конечно. В этом году к уровню прошлого года почти на 6,5% повысилось качество эксплуатационной работы за счет того, что здесь функционирует ЦУП ВП. На 8% увеличена маршрутная скорость, или, по-другому сказать, коммерческая скорость, это как раз тот самый показатель, который важен для наших партнеров-грузоотправителей. Маршрутная скорость характеризует скорость доставки грузов и может использоваться для определения сроков перевозки. Мы комплексно работаем над этим показателем, совершенствуя собственную систему перевозок и технологических операций, а также взаимодействуя с партнерами.

– Сейчас обсуждается программа достройки БАМа и создание перемычек между БАМом и Транссибом. Что с точки зрения экономики компании даст строительство такой связки между магистралями?

– Мне один раз на глаза попался исторический материал. До Первой мировой войны были проделаны изыскательские работы по строительству дороги, которая из Иркутска вдоль западного побережья Байкала должна была выйти на Бодайбо. Тогда БАМа еще не существовало, а понимание того, что дорога в этом направлении нужна, было. На сегодняшнем этапе, безусловно, в первую очередь необходимо завершить модернизацию Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. Тогда мы получим дополнительные резервы пропускных и провозных способностей, и задачи, которые ставит правительство России перед РЖД, будут выполнены. Но для повышения маневренности всего полигона, конечно, необходимы переходы между БАМом и Транссибом. Даже сейчас природные катаклизмы останавливают движение, а в 1971 году, после того как часть Транссиба была буквально смыта ливнями, движение остановилось на неделю. Широтный ход, соединяющий две магистрали, создаст дополнительные преимущества и для жителей северных территорий, где вопрос транспортной доступности всегда стоит остро. Учитывать необходимо и географические особенности расположения полезных ископаемых. Как вы понимаете, это потенциальная грузовая база железной дороги. Эффект должен быть синергетический, а подход к этому вопросу комплексный.

– На всех дорогах существуют планы по привлечению новых грузоотправителей. На какие виды грузов делается ставка у вас, за счет каких отраслей может быть создана новая грузовая база?

– Мощные промышленные предприятия, которые валово производят свою продукцию, традиционно пользуются услугами железнодорожного транспорта. Это прежде всего угольная, железорудная, лесная промышленность. Мы отмечаем положительную динамику по этим отраслям. На увеличение грузовой базы дорога рассчитывает и в дальнейшем. Основными драйверами роста объемов перевозок грузов являются предприятия горной промышленности. Рост мировых цен на энергетические угли и заметное оживление российской экономики способствуют увеличению добычи и, соответственно, погрузки угля как на экспорт, так и на внутренний рынок в адрес энергетических предприятий. Согласно производственным планам на 2017 год, угледобывающие компании планируют нарастить объемы производства и дополнительно предъявить к перевозке на железнодорожный транспорт более 800 тыс. тонн энергетического угля (+3,0%). Также увеличены перевозки железной руды на 5,6%. В последнее время ведется продуманная политика в лесной промышленности, что привело к росту объема лесных грузов почти на 3%. Некоторые виды грузов, увы, уходят с железной дороги – нефть, например, сейчас доставляется через магистральный трубопровод. Мы на Восточно-Сибирской дороге взяли курс на повышение интереса к нашим услугам у малого и среднего бизнеса. В 2015 году был создан единый клиентский центр в Иркутске, а в 2016 году – в Улан-Удэ. В этих центрах работа организована по принципу одного окна, там аккумулируются все возможности железнодорожного транспорта. Наш клиент стал взыскательным. Сейчас он уже не будет по всей Восточной Сибири бегать за начальником станции, дабы организовать отправление своего груза. Мы же предоставляем ему возможность прийти в офис в центре города, заказать услугу и из любой точки Восточно-Сибирской железной дороги организовать отправление или прием груза, тут же оформить весь пакет документов. За год мы насчитываем по 18 тыс. обращений в эти центры. Безусловно, не все они завершаются заключением договора, но важно, что любой представитель малого или среднего бизнеса имеет возможность получить исчерпывающую информацию о нашей услуге и в перспективе вернуться для организации перевозки.

В этом году мы уже около 30 тыс. тонн груза привлекли через наши центры от некрупных бизнесов.

– Многие специалисты-транспортники делают ставку на увеличение массы поезда, использование инновационных вагонов, на тяжеловесное движение в целом. На ваш взгляд, насколько при действующей инфраструктуре оправдано такое активное внедрение тяжеловесного движения? Есть ли от него в конечном итоге заметный экономический эффект?

– Что такое увеличить массу поезда? Это увеличить составность. Следовательно, работу можно произвести меньшим количеством поездов – меньше выделить локомотивов, локомотивных бригад, меньше загружать инфраструктуру. Это дает ощутимую экономию эксплуатационных расходов. За последние пять лет нам удалось ощутимо повысить весовые нормы. Сейчас по Транссибу поезда водим в 6300 тонн. Во время проведения летних путевых работ и необходимости вождения соединенных поездов эта весовая норма увеличивается за счет соединения до 12600. Три года назад мы начали испытательное вождение поездов весом 7100 тонн, идут наработки по организации движения поездов весом 7500 тонн. По БАМу увеличен вес от 5800 до 6000 тонн, и уже сейчас, после появления новых локомотивов, проводятся экспериментальные поездки с поездами в 6300 тонн. Конечно, мы понимаем необходимость осторожного подхода к наращиванию массы поезда. Искусственные сооружения, которые расположены в пределах Транссибирской магистрали, построены в конце позапрошлого – начале прошлого века. И, увеличивая тоннаж составов, мы должны думать о том, как нам усилить инфраструктуру. Это обратная сторона реализации проекта по развитию тяжеловесного движения.

– Восточно-Сибирская дорога традиционно сотрудничала с Иркутским ГУПСом. Ученые делали по заказу РЖД мониторинг экологии Байкала. Ведутся ли сейчас эти работы и как в целом строится сотрудничество с профильным вузом у дороги?

– Иркутский государственный университет путей сообщения – это главный поставщик кадров на нашу дорогу. За счет молодых специалистов мы формируем кадровый потенциал. Ежегодно мы принимаем из стен университета до 200 молодых работников. Взаимодействие очень тесное, вплоть до того, что мы участвуем в выпускных экзаменах. Руководители Восточно-Сибирской железной дороги возглавляют комиссии, чтобы воочию видеть уровень подготовки специалистов, которых для нас готовят. По статистике, более 80% выпускников этого университета приходит к нам на работу, это самый высокий показатель среди профильных железнодорожных вузов. На ВСЖД есть школы-интернаты, которые уже ввели в программу для учеников специальные предметы, чтобы у них формировалось представление о железнодорожном транспорте. Есть Детская железная дорога, где в 2012 году был создан центр детского технического творчества. Там дети во время каникул живут две-три недели и проходят специальное обучение, получают навыки железнодорожника.

– ИрГУПС, как и любой вуз, должен вести научную работу…

– Во всех технико-технологических советах, проводимых на Восточно-Сибирской железной дороге, присутствует профессорско-преподавательский состав ИрГУПСа. Мы получаем полезную научную информацию о том, как развивается какой-либо транспортный объект или транспортная система. Кроме того, совместно с ИрГУПСом в этом году провели девятую Байкальскую экологическую школу. Общей комиссией рассмотрели проекты по сохранению экологии озера Байкал. Помимо этого, мы активно используем научные наработки ИрГУПСа для контроля за сейсмоустойчивостью Северомуйского тоннеля.

И как недавний пример могу привести металлографическую экспертизу, которую провел ИрГУПС с целью оценки качества произведенного рельса, – это было после схода вагонов на станции Ук.

– Кругобайкальская дорога – уникальный туристический маршрут. На ваш взгляд, насколько сейчас используется ее потенциал?

– КБЖД, несомненно, привлекает россиян и зарубежных туристов. В прошлом году Кругобайкальскую железную дорогу посетило 40 тыс. туристов. Мы ежегодно отмечаем повышение этого интереса. Если в 2014 году мы назначали 140 поездов по Кругобайкальской дороге, то в нынешнем сезоне – уже 250 поездов. При этом число туристов из России увеличилось, а зарубежных путешественников стало несколько меньше. Чуть сократилось число приезжающих из КНР, и вырос турпоток из КНДР. Для привлечения туристов мы организуем движение ретропоездов, состав ведет паровоз. Занимаемся стилизацией посадочных платформ, вокзалов. В прошлом году мы обновили два вокзала в ретростиле и семь посадочных платформ, в планах – оформить еще пять платформ.

– Когда на линию выходит паровоз, он соответствует всем современным требованиям по безопасности?

– Конечно. У него изменена тормозная система, установлены необходимые приборы безопасности.

– Давайте немного заглянем в будущее. На ваш взгляд, что подразумевается под термином "цифровая железная дорога"? Какие ее элементы могут быть внедрены на Восточно-Сибирской железной дороге?

– РЖД взяли стратегический курс на формирование цифровой железной дороги. При реализации мероприятий в значительной степени будет повышена эффективность управляемости перевозочным процессом. Помимо этого, цифровая железная дорога будет охватывать не только саму перевозку, но и внутрипроизводственные процессы предприятий железнодорожного транспорта. Одним из уже внедренных элементов является минимизация бумажных носителей – этот аспект бережливого производства уже дает значительный экономический эффект. На базе системы ЭТРАН многие формы заявок перешли в электронный вид. Вплоть до бухгалтерских отчетных документов, которые наши партнеры-грузоотправители получают буквально в день организации самой перевозки. Дальнейшее развитие бизнеса компании требует минимизации присутствия человеческого фактора. На Восточно-Сибирской железной дороге в этом году уже запускается автоматизированный комплекс "Эльбрус", который будет сам формировать программы по режиму ведения поездов, составлять энергосберегающий график. Сейчас на каждой дороге созданы рабочие группы по внедрению цифровых элементов, но в конечном счете все эти элементы должны быть увязаны в нечто единое для того, чтобы цифровая железная дорога охватила всю сеть.

– Вы упомянули систему "Эльбрус". Восточно-Сибирская – первая дорога, где она внедряется. Можно ли говорить, что появление "Эльбруса" обеспечит качественный скачок в управлении движением?

– Эту систему мы планируем ввести в постоянную эксплуатацию в ноябре на участке Тайшет – Хани. Суть проекта единой интеллектуальной системы управления на железнодорожном транспорте в управлении перевозочным процессом на основе контроля реализации взаимоувязанных планов с возможностью принятия управленческих решений. Все разработки и наши планы сводятся к тому, чтобы в автоматизированном режиме управлять многими процессами. Это и электронный маршрут машиниста, и ведение в электронном виде книги выдачи предупреждений и так далее.

– Год от года производительность труда во всех подразделениях компании растет. Ключевым ориентиром считается показатель в 5%, РЖД в целом этот показатель традиционно перевыполняют. На Восточно-Сибирской дороге производительность выросла на 9% по сравнению с прошлым годом. Остались еще резервы для роста производительности труда?

– Рост производительности труда – это составляющая основного экономического закона, который позволяет индексировать заработную плату. А это, в свою очередь, элемент мотивации для коллектива – хорошо выполнять свою работу. В текущем году динамика составляет 8,8%. При этом темп роста производительности труда опережает темп роста реальной заработной платы. За последние 10 лет на Восточно-Сибирской железной дороге производительность увеличена практически в два раза. Этому способствует рост объема работы. Вторым фактором, который влияет на положительную динамику, является оптимизация технологических и технических процессов, которая позволяет эту же работу сделать меньшим количеством людей.

Для вовлечения персонала в работу по совершенствованию производственных процессов в 2016 году создана и действует отлаженная система мотивации, которая заключается в распределении полученного экономического эффекта. Решением проектного офиса из фонда поощрения на мотивацию работников направлено уже более 5,3 млн руб.

Кроме того, в проблемных регионах с высоким уровнем текучести кадров и недостаточным уровнем заработной платы устанавливаются зональные надбавки.

Есть и нематериальные инструменты, которые осуществляются в рамках социальной политики железной дороги.

– На всех дорогах реализуется программа "Бережливое производство". Можете ли вы отметить какие-то проекты, которые в рамках бережливого производства были реализованы на дороге и которые, на ваш взгляд, сами по себе интересны и достойны того, чтобы их переносить на другие дороги и участки?

– В проект "Бережливое производство" дорога включилась в 2010 году, можно сказать, одной из первых. В 2011 году было задействовано семь подразделений дороги, а в 2016 году принято решение об участии в проекте всех структурных подразделений, участвующих в обеспечении перевозочного процесса на полигоне дороги.

В настоящее время у нас отработана и функционирует достаточно отлаженная система инициации и тиражирования проектов улучшений. И эта система успешно развивается. В этом году не менее 40 млн руб. экономического эффекта должны получить от реализации всех наших проектов.

В разрабатываемых проектах решаются задачи по двум основным направлениям: оптимизация процессов и улучшение технологии.

Скажем, в Тайшетском регионе разработан проект изменения технологии работы сортировочной горки станции Усть-Илимск. Экономический эффект – около 3 млн руб., полученный за счет перераспределения обязанностей между регулировщиками скорости движения и оптимизации штата сигналистов.

– Есть ли у работников вообще какая-то заинтересованность в том, чтобы в этих программах участвовать?

– Инженерное творчество очень ценится в сотрудниках. Считаю, таких людей в коллективе необходимо поддерживать и вдохновлять на новые инициативы, которые приносят реальную пользу делу. При получении экономического эффекта мы формируем мотивационный фонд, из которого поощряем сотрудников. Из этого фонда направлено уже более 5,3 млн руб. Но подчеркну, не ради материальных благ сотрудники приходят со своими проектами, в первую очередь видно желание помочь производству, улучшить свое рабочее место. Как правило, авторы проекта – непосредственные участники процесса, который они хотят усовершенствовать.

– В прошлом году был подписан новый Коллективный договор с профсоюзом. Как вы, будучи представителем работодателя, относитесь к этому документу?

– Коллективный договор – неотъемлемый атрибут работы РЖД. Мы имеем очень правильную социальную ориентацию для повышения благосостояния наших работников. В этом же Коллективном договоре отражены аспекты социальной защищенности наших работников, в том числе по отдыху и охране здоровья. На железнодорожном транспорте социально незащищенный человек, нездоровый человек больше вреда принесет, нежели пользы.

В пределах Восточно-Сибирской железной дороги по всем предприятиям вес этого Коллективного договора по году составляет 8 млрд руб. С другой стороны, договор обязывает работника и профсоюзы обеспечить качественную работу. Профсоюзы должны этому способствовать. Все условия для эффективной работы у нас есть.