В последнее время все внимание транспортного сообщества было сосредоточено на адаптации к мировому финансовому кризису. При этом представители компаний нередко высказывали мнение, что целый ряд предпринимаемых ими действий можно рассматривать не только как чрезвычайные меры, но и как достаточно универсальные шаги по рационализации, оптимизации и оздоровлению своего производства. В этой связи представляет большой интерес опыт функционирования в условиях кризиса такой системной для экономики страны корпорации, как ОАО «РЖД». Об этом наше интервью с первым вице-президентом компании ВАДИМОМ МОРОЗОВЫМ. Гибкое реагирование: право или обязанность? – Вадим Николаевич, прежде всего хотелось бы отметить тот факт, что накануне падения объемов перевозок, то есть летом и осенью 2008-го, на железных дорогах России складывалась настолько критичная обстановка с подвижным составом, что мировой финансовый кризис, можно сказать, просто спас железно­дорожников от их внутреннего кризиса. Вы согласны с этим? – Определенная доля истины здесь есть, только неправильно думать, что это касается лишь железнодорожного транспорта. Экономика в целом уже была очень сильно перегрета, и это сказывалось на большинстве отраслей, включая все базовые. При таких раздутых ценах на нефть, металлы, уголь, недвижимость и одновременно продолжающемся спросе буквально на все – нечто подобное и должно было случиться. Рыночные кризисы – это ведь, как известно, всегда реакция на неправильное регулирование экономики, стремление самого рынка привести в некое равновесие реальный спрос, предложение и находящиеся в обращении денежные ресурсы. Однако у нас на железнодорожном транспорте была еще и другая причина дисбаланса спроса и предложения в сфере перевозок. Это неравные условия предоставления под перевозку подвижного состава разной принадлежности – приватного и инвентарного. То есть здесь вполне назрела необходимость полного дерегулирования вагонной составляющей тарифа, о чем уже много говорилось, писалось и вряд ли стоит лишний раз повторяться.